Реакция российского рынка на санкции дает серьезную пищу для размышлений — получается, что высокие цены на углеводороды нас уже не спасают, говорит экономист Игорь Николаев.
Весь возможный положительный эффект от девальвации национальной валюты полностью уничтожен режимом международных санкций против РФ.
За долгие годы мы привыкли к тому, что курс рубля достаточно жестко привязан к уровню нефтяных цен. Если дорожало углеводородное сырье, национальная валюта следом укреплялась. И наоборот, когда нефтяные цены снижались, то вверх шел курс доллара. Что, в общем, логично — российский бюджет верстается исходя из прогнозов цен на нефть, ведь российская экономика продолжает сильно зависеть от экспорта сырья, несмотря на все многолетние разговоры о необходимости слезть с «нефтяной иглы».
Однако после очередного этапа американских санкций, о введении которых было объявлено в начале апреля, мы увидели нечто новое. Цены на нефть уверенно растут и превышают сейчас 72 долларов за баррель (чего не было со времени последнего кризиса 2014 года), однако рубль это не укрепило. Наоборот, на биржевых торгах он раз за разом проигрывал и доллару, и евро.
По этому поводу даже пошла гулять шутка, что нынешняя ситуация, когда цены на нефть растут, рубль падает, а значит, доходы правительства в рублевом эквиваленте увеличиваются — просто мечта российской власти. Нечто подобное, но уже на полном серьезе заявил Дональд Трамп, по словам которого, «Россия и Китай играют в девальвацию валют, в то время как США продолжают поднимать процентную ставку».
О том, чем вызвана такая парадоксальная ситуация с валютным курсом, как долго она продлится и к чему в конечном счете приведет, обозревателю «Росбалта» рассказал директор Института стратегического анализа Игорь Николаев.
— Мы видим, что сейчас происходит на нефтяном рынке. Цены выросли до значений четырехлетней давности, однако рубль, вопреки ожиданиям, на этот раз не укрепился, а даже упал. Хотя в последние дни он слегка и отыграл это падение, разнонаправленная тенденция очевидна. Чем вы ее объясняете? Привязка курса национальной российской валюты к ценам на нефть исчезла?
— Нет, конечно. Эта привязка никуда не исчезла. Как традиционно сложилось, когда цена на нефть растет — рубль укрепляется, когда ее цена падает — рубль слабеет, так и остается, потому что структура российской экономики не изменилась, она сырьевая. По-прежнему значительная доля нефтедолларов подпитывает бюджет. Объясняется эта ситуация тем, что на рубль влияет не только нефть, но и другие факторы. Оказывается, что санкции, геополитическая напряженность также на нем сказываются.
Хотя фактор геополитической напряженности играет двоякую роль. С одной стороны, он толкает цены на нефть вверх, а с другой, играет ослабляющую роль по отношению к рублю. Рубль реагирует на санкции. Это было очень показательно.
Когда накануне выходных стало известно о новых американских санкциях против ряда российских юридических и физических лиц, Русала, в частности, было видно, что происходило с нашим фондовым рынком и рублем. А нефть в эти дни росла и очень сильно, подобравшись к отметке в 72 доллара за баррель, но рубль все равно падал. То есть фактор санкций перебивает воздействие роста нефтяных цен на рубль. Санкции в этом «спарринге» оказываются более сильным фактором.
Все это дает серьезную пищу для размышлений. Получается, что нефть нас уже не спасает. Если санкции будут усиливаться, а с большой долей вероятности так и будет, перспективы рубля представляется неважнецкими.
— С другой стороны, рост нефтяных цен при снижении курса рубля выгоден для российского правительства — в рублях-то его доходы от этого растут. Понимаю, что так вероятно будет лишь в краткосрочной перспективе, но насколько это позитивно в долгосрочном плане?
— Если мы хотим связать эту ситуацию с эффектом импортозамещения, то не очень. Сейчас не 1998 год (тогда кризис привел к обвалу рубля и удешевлению российского экспорта, что позже положительно сказалось на восстановлении российской экономики, — «Росбалт»). Если сейчас рубль падает, в экономике все стопорится: и инвестиционные, и потребительские расходы. Потому что падение рубля сейчас не только для российских потребителей, но и для бизнес-сообщества означает кризис. Соответственно, неопределенность в такой ситуации резко возрастает, а значит, надо подождать, посмотреть, что будет дальше и экономика точно уходит в минус. Поэтому сегодня падение рубля — точно не благо.
— То есть, двадцать лет назад падение рубля смогло стимулировать российский экспорт, а сейчас этого не произойдет?
— Тогда падение было другое и внешние условия были другие. Сегодня мы с большой долей вероятности будем терять рынки нашего экспорта.
— Почему?
— Потому что санкции. Потому что сами собираемся вводить контрсанкции. Посмотрите, что произошло с рынком алюминия. Американцы ввели запреты, блокируют сотрудничество с Русалом со своими компаниями. При этом, чтобы не связывать себя с «токсичными», по их мнению, контрагентами, торговать российским алюминием прекращают и европейские торговые дома, и японские компании, на которые эти американские запреты формально не распространяются. Иначе говоря, начинается цепная реакция — европейским и японским компаниям никто не запрещал торговать российским алюминием, но они сами начинают присоединяться к санкциям. В этой ситуации падающий рубль нам не поможет.
— То есть, правильно ли я вас понимаю, что такая ситуация, как в конце 90-х — начале 2000-х, когда цены на нефть начали расти, а рубль упал и это стимулировало российский экспорт, а с ним и рост российской экономики, сегодня уже невозможна?
— Думаю, да, невозможна. Тогда, в начале 2000-х не было такого мощного внешнего фактора, как санкционное противостояние, который нейтрализует положительное влияние роста нефтяных цен. Последние, конечно, смягчают результат воздействия на российскую экономику международных санкций, но обеспечить рост экономики в районе 7% в год, как это было в России с середине нулевых — такое сегодня невозможно.
Беседовал Александр Желенин
Источник: